Откуда на Русь «прилетел» двуглавый орел
Точная дата рождения двуглавого орла в качестве геральдического символа Руси не известна. Впервые его изображение появляется на так называемой большой «вислой» красновосковой печати Ивана III, предназначенной для скрепления документов. На другой стороне этой печати был изображен «ездец», пронзающий змея, — символическое изображение покровителя московского княжеского дома Георгия Победоносца. Понятно, что временная привязка в данном случае условна — мы можем говорить лишь о том, что самый ранний из дошедших до нас четырех оттисков этой печати скрепляет документ 1497 года, но, когда был создан штамп и уж тем более когда было принято решение об использовании нового государственного символа, остается загадкой. Зато много лет спустя, 30 ноября 1993-го, первый президент России Борис Ельцин подписал указ о возвращении двуглавого орла в качестве официального государственного герба нашей страны, и с этой датировкой уж точно не поспорить. Портал iz.ru разбирался в сложной судьбе державного символа и истории его появления на Руси.
Начало легенды
Казалось бы, всё просто и понятно: Софья — вторая жена Ивана III — происходила из семьи Палеологов, последней правящей династии византийских императоров. Ее отец Фома был родным братом Константина XI Драгаша (героически погибшего при штурме Константинополя османами) и последним правителем (деспотом) Мории — византийских владений на полуострове Пелопоннес, южной части современной Греции. Через несколько лет, когда у турок дошли руки и до Мории, Фома с семьей вынужден был бежать в Италию, где вскоре и преставился.
Скульптурный портрет Софьи Палеолог. Фото: РИА Новости/Владимир Вяткин
Создателем этой незамысловатой логической цепочки был Василий Никитич Татищев, потом ее подхватил и развил придворный историограф Николай Михайлович Карамзин. Идея прижилась и с тех пор благополучно кочует из учебника в учебник. В ней всё просто и понятно, хотя не совсем точно соответствует фактам. Во всяком случае всё не так однозначно, и большинство современных историков эту «византийскую» версию происхождения нашего герба не считает не только единственной, но даже вероятной. В том числе такие признанные авторитеты, как главный государственный герольдмейстер России Георгий Вилинбахов и профессор Игорь Данилевский.
Гандаберунда и византийские ханши
Начнем с того, что двуглавый орел никогда не был официальным гербом Византии. Строго говоря, такого понятия на протяжении большей части существования империи и не существовало вовсе, поскольку европейская геральдическая система в Византии распространения не имела.
При этом двуглавый орел присутствовал как одно из символических существ, появляясь на орнаментах и декоративных изображениях, обычно неофициальных. С какого-то момента, скорее всего, уже после Крестовых походов, он стал родовым символом (понятие «герб» не использовалось) нескольких знатных домов, в том числе Палеологов. Когда этот род пришел к власти, а он правил в Константинополе со времени изгнания крестоносцев (1261 год) и до его захвата турками (1453), двуглавый орел стал одним из знаков императора, но не самого государства. В то же время на Западе, где не мыслили царской власти без геральдических атрибутов, двуглавый орел вскоре стал восприниматься как символ Византии.
Дирхам c изображением двуглавого орла. Восточная Анатолия, XIII век. Фото: commons.wikimedia.org
Здесь стоит оговориться, что двуглавый орел имеет весьма длительную историю и так или иначе встречается в мифологии многих индоевропейских народов, живших в Центральной и Западной Азии.
В индуистской традиции могучая двуглавая птица известна как Гандаберунда. Изображение двуглавого орла встречается на ремесленных изделиях, сделанных в Бактрии на рубеже III–II тысячелетий до нашей эры, а чуть позже на каменных изображениях в Хатуссе, столице хеттского царства. В первом тысячелетии нашей эры он часто встречается в Сасанидском Иране, откуда, видимо, и перекочевывает в соседние страны — Византию и Армению.
В XI–XIII веках двуглавых орлов можно было встретить на монетах и эмблемах разных сельджукских государственных образований на территории современного Ирана и Турции, а Конийский султанат даже имел его на своем гербе. Это государство располагалось в захваченной турками-сельджуками у Византии Малой Азии, и его столицей была Никея, а потом Конья.
Барельеф с изображением двуглавого орла. Конийский султанат. Фото: commons.wikimedia.org
Еще раньше орел появился на гербах некоторых европейских рыцарских фамилий как знак доблестного участия в Крестовых походах.
Добавим, что у означенных монгольских ханов, а также беклярбека Ногая в женах были представительницы рода Палеологов, что, видимо, нашло отражение в появлении двуглавого орла на их монетах. В изначальной монгольской традиции такой птицы не замечено, да и на монетах других ханов ее тоже было.
На все четыре стороны
Но вернемся в Московию времен Ивана III. Важно отметить, что никем из современников Софья не воспринималась как законная наследница константинопольского престола и носитель византийских традиций. Более того, она была воспитана в католическом духе, и римский папа надеялся с ее помощью склонить Москву к признанию межконфессиональной унии, принятой во Флоренции в 1439 году, но не поддержанной русской церковью. Другое дело, что девушка не оправдала надежд покровителя и, приехав на Русь, немедленно перекрестилась в веру своих предков. Важно и еще одно обстоятельство: не Софья принесла двуглавого орла в Москву, он был и ранее прекрасно известен на Руси. Например, несколькими столетиями ранее он считался символом и покровителем Галицко-Волынских земель, о чем есть летописные свидетельства. Видимо, известен он был россиянам и по уже упоминавшимся ордынским монетам XIII–XIV веков — трудно представить, чтобы они к нам совсем не попадали.
С попавших под исламское владычество территорий на Русь потянулся поток беженцев, прежде всего монахов и священнослужителей, приносивших с собой не только книжные греческие знания, но и привычные для них символы. Тем более что к этому времени двуглавый орел уже воспринимался не столько как светский герб, а как знак принадлежности к православию. Например, он был символом Константинопольского патриарха и епархии уже после завоевания города турками.
Иван III Васильевич. Фото: Global Look Press
Итак, двуглавый орел мог «залететь» на Русь практически с любой стороны. С юга — из Византии или с Балкан, с запада — из Европы, где он был гербом Священной Римской империи, и с востока — через Орду, часть которой фактически уже вошла в состав Московского государства.
На той самой печати Ивана III, где впервые встречается двуглавый орел, в череде титулов великого князя числится также князь Болгарский (имеется в виду Волжская Булгария), который Иван принял после взятия Казани русскими войсками в 1487 году. По сути, Казанское ханство в тот момент было в зависимости от Руси, и преемственность неких знаков власти могло это подчеркнуть.
С учетом этих фактов канонический «византийский» вариант происхождения герба выглядит наименее логичным. Если Иван имел мысли о «преемственности» традиций от Константинополя через супругу Софью, то почему ждал около 20 лет с началом использования двуглавого орла в качестве государственного символа? Ведь свадьба состоялась в ноябре 1472 года, а печать сделана не ранее 1490-го, что ясно из выбитого на ней титула. На тот момент официальным наследником престола считался Иван Иванович Молодой — старший сын князя от его первой жены тверской княгини Марии Борисовны, а после его неожиданной кончины (1490 год) его сын Дмитрий (внук). То есть династическое наследие Византии на русском престоле тогда даже не предполагалось, и лишь в первые годы XVI столетия Василий вернул доверие отца и стал наследником трона.
Кстати, даже упоминаний о какой-то связи императоров Византии и правителей Руси или о концепции «Москва — Третий Рим» при Иване не было. Впервые такое словосочетание встречается уже в правление Василия — в письме к нему старца псковского монастыря Филофея. Лишь значительно позже и совершенно по иным причинам этот лозунг будет поднят на имперский щит, но это уже совсем другая история.
Двуглавый орел на орудии XIX века. Фото: Global Look Press/Valery Lukyanov
Похоже, мы никогда не узнаем, чем руководствовался Иван III, помещая двуглавого орла на свою печать. Вероятно, это была не одна причина, а целый комплекс сошедшихся вместе обстоятельств, и какое было более значимым — не столь уж важно. За время своего правления он использовал в качестве символов на печатях и монетах льва (родовой знак владимирских князей), «ездеца» в разных формах (с мечом и копьем, поражающего дракона или скачущего) и другие символы. Видимо, в это время действительно шел поиск новой государственной символики, и двуглавый орел стал одним из возможных вариантов.
Но птица прижилась. При Василии III, который был не только Рюрикович, но и Палеолог, орел уже прочно вошел в государственную символику, стал привычным знаком и обрел короны над головами. В 1561 году, при Иване IV Васильевиче, «ездец» переехал на грудь к орлу, а на обратной стороне появился новый символ — единорог. В 1570-м на большой печати впервые появились эмблемы (предшественники гербов) разных земель. Позже всадник менял направление движения, а орел — геометрию крыльев, на нем появлялись новые символы и знаки.
Трансформация изображения продолжалась вплоть до 1857 года, когда герб как геральдический символ был зафиксирован окончательно. Впрочем, как оказалось, всего на 60 лет. Но еще через три четверти века орел вернулся. Он так прочно слился с образом Руси, что о реальном происхождении его уже почти не вспоминают.
Георгий Олтаржевский. «Известия».
